Лучшим из киноэпопеи Галина Коньшина считает «Елки лохматые».
В то время как в кинотеатрах шла премьера фильма «Елки-9», в одном из санаториев Плёса можно было встретить известную советскую и российскую актрису Галину Коньшину. Автор «ИГ» пообщался со звездой комедийной киноэпопеи, телепередачи «Большая разница», фильма «Мамочки», сериалов «Глухарь», «Папины дочки» и др.
«Аншлаг» виноват в появлении «Дома-2»
– Галина Павловна, популярность вам принес жанр пародии. Любовь к ней берет начало в детстве?
– Вообще мне кажется, что артистической природе свойственно передразнить, изобразить кого-то. Показать какой-то характер. Этим мне и интересна моя профессия. У меня как-то повелось из детства: скажем, соседка или какие-то персонажи эстрады, к примеру Майя Кристалинская, Клавдия Шульженко, всегда будили во мне желание изобразить их.
Учась в институте, я делала пародии на всех своих педагогов. И однажды они узнали об этом (смеется). Меня вызвали на закрытое собрание, где собрались преподаватели и попросили показать, как же я их изображаю…
А в театр меня за ручку привела мама – на детский спектакль в драматическом театре. Там я поймала «театральный микроб». С тех пор ни о чем другом не думала. Мной владела одна пламенная мечта стать актрисой. Поступить в театральный институт. И меня никогда не волновало, сколько зарабатывает артист.
– Если верить «Википедии», то с 1988 по 1994 год в вашей жизни была такая страница, как телепередача «Аншлаг»? Почему вы перелистнули ее и перестали принимать в ней участие?
– В данном случае «Википедия» нагло врет. Я никогда никакого отношения к «Аншлагу» не имела. Это моя принципиальная позиция. Считаю, что уровень юмора «Аншлага» так повлиял на культуру населения нашей страны, что после этого стали возможны такие программы, как «Дом-2». Петросян включал мои номера в свою «Смехопанораму», но это же не значит, что я работала с Петросяном… Рядом с моими номерами шли выступления Трушкина, Полунина. Вообще я в эстрадной семье всегда была немного чужой.
Татьяна Тарасова подарила вазу в виде коньков
– А как вы попали в программу «Большая разница»? В чем секрет успешной пародии?
– Организаторы «Большой разницы» увидели меня в концертной программе «Мой будущий столетний юбилей», где я в форме пародии представила себе, что было бы, если бы такие звезды, как Вульф, Радзинский, Вознесенский, Ахмадулина, Ахеджакова, пришли на мое столетие и поздравили в свойственном им стиле.
Телевизионщикам эта идея приглянулась, и я получила приглашение. Так возникли номера про Татьяну Тарасову, Лию Ахеджакову, Елену Малышеву, Алису Фрейндлих, Людмилу Гурченко, Валерию Новодворскую, Виталия Вульфа, Эдварда Радзинского… Кстати, с Тарасовой судьба свела меня задолго до «Большой разницы». Году в 1981-м я вела ее ледовое шоу «Все звезды». Приятно, что она преподнесла мне удивительный подарок – вазу в виде коньков…
– Не обижаются ли на вас герои пародий? Есть ли у вас любимые образы?
– С гордостью должна сказать, что ни разу никто из тех, кого я пародировала, на меня не обижался. А общаться с героями моих преображений приходилось. К примеру, с Нонной Мордюковой, которая, как говорят, отрицательно относилась к жанру пародии в принципе.
Была такая программа – «Товарищ Кино», с которой мы ездили по разным городам. Концерт, в котором я принимала участие, был составлен из номеров Вицина, Моргунова. И вот Моргунов, увидев мою пародию на Мордюкову, сказал: «Она увидит – убьет!»
Прошло какое-то время, и однажды, когда я вышла на сцену Театра эстрады, увидела в зрительном зале Нонну Викторовну. После выступления я подошла к ней и спросила: ничем ли не обидела? Она посмеялась: дескать, ты смешно разговариваешь моим голосом…
А любимый пародийный образ сложно выделить. Мне дорог каждый.
Показатель успеха – пинок от ребенка
– В кино у вас очень яркие, запоминающиеся образы – чего стоит работа в «Елках-2». По мнению многих зрителей, это один из лучших фильмов новогодней эпопеи… Как вам работалось на одной площадке со Светлаковым и Ургантом?
– Я думаю, что лучший фильм – всё же «Елки лохматые». В нем более последовательно развивается сюжет. Все-таки «Елки» – это такой микс из отдельных эпизодиков, когда действие начинается в одном месте и с одними персонажами, потом переносится в другое, и обратно. Возникает эффект некоторого мельтешения, клиповости.
А «Елки лохматые» – фильм цельный, с понятным сюжетом, чем-то напоминающим мне американскую картину «Один дома»… Фильм умопомрачительно веселый, но в то же время в нем есть много искренних душевных переживаний моей героини и ее внучки, когда мы ищем собачку. Я помню, как на премьере к актеру Яну Цапнику (исполняющему роль одного из злодеев) подошел маленький мальчик и со всей своей детской силы пнул его. В тот момент мы поняли, что фильм у нас получился.
«Елки-2» тоже хороши. Там была прекрасная актерская команда: Алексей Петренко, Ирина Алфёрова, Владимир Меньшов, Пётр Фёдоров… С ними было очень приятно работать и, конечно, совсем не тесно. Ведь у каждого из нас своя ниша….
– А другие ваши киноработы?
– К сожалению, мой роман с кинематографом сложился все-таки не совсем так, как мне хотелось бы. Хотя были серьезные работы, но, как правило, они прошли малозамеченными широкой зрительской аудиторией.
Хотя не могу не назвать, к примеру, фильм «Следственный комитет», где я играла генерал-майора ФСБ. После фильма меня стали узнавать: люди, встречая меня, например, в магазинах, пожимали руки, говорили, как я им понравилась. Это дорогого стоит. Для меня еще очень дорога роль в фильме «Когда цветет папоротник», где я сыграла роль проводницы – очень, на мой взгляд, колоритную. Сейчас же я больше участвую в антрепризе…
Раздражает, когда перед выходом на сцену артист смотрит в телефон
– Но далеко не все зрители знают о ваших работах на сцене «Театра комедии». Расскажите, пожалуйста, об этой грани своего творчества?
– Вообще, на сцене стараюсь много импровизировать. Партнеры смеются, что, дескать, сегодня опять будет что-то новенькое. Я помню, как Трушкин, даривший мне монологи (в отличие от многих других авторов, которые только продают), порой не узнавал свои работы после моих импровизаций. А сейчас я играю в четырех спектаклях. В комедиях «Два мужа по цене одного», «Однажды в Одессе, или Мама стреляет дважды» (этот спектакль дорог тем, что поставлен моим сыном Антоном Непомнящим по им же написанной пьесе), в «Пигмалионе» и в «Насмешнице Фаине» – спектакле о великой Раневской….
– Вам близок образ Раневской? Трудно давалась работа над ролью?
– Очень. Я долго шла к этой роли. Поразительно, но в моей судьбе было много пересечений с Фаиной Григорьевной. Да и просто, как и Раневская, я очень трепетно отношусь к театру. Знаете, меня невероятно раздражает, когда артист перед выходом на сцену смотрит в телефон или уткнется в телевизор…
Мне кажется, перед выходом на сцену нужно погружаться в образ. Во всяком случае, мне нужен настрой на работу. Перед премьерой «Насмешницы Фаины» я сходила на могилу Раневской и мысленно попросила у нее разрешения воплотить ее образ. А после премьеры отнесла к месту последнего упокоения великой актрисы цветы.
«Для многих людей я – знакомое лицо из телевизора»
– Вы говорите об особом настрое, необходимом для вхождения в образ, а выйти из образа – на это тоже требуется время?
– Нет. Я считаю, если артист после спектакля не может переключиться и стать собой, то это банальная шизофрения и непрофессионализм. Профессионализм в том и заключается, чтобы уметь войти в образ и легко выйти из него. Плакать и умирать на сцене, а потом улыбаться, когда видишь, что зритель тепло принимает твою работу. Конечно, я выкладываюсь, я чувствую ритм спектакля.
– Насколько я знаю, пару лет назад у вас вышла книга стихов «Поэтический дневник актрисы»…
– Я слишком трепетно отношусь к стихам, чтобы причислять себя к поэтам. Нет, это именно поэтический дневник, а издание книги было инициативой моего мужа к моему дню рождения… Вот так и оказались собраны под одной обложкой стихи разных лет и настроений.
– Как вы относитесь к собственной популярности? Приятно, когда на улице подходят, просят автограф, сфотографироваться? Это не утомляет?
– Вы знаете, мне кажется, что моя «популярность» – это как-то громко сказано. Во-всяком случае, никаких тягот от нее я не чувствую. Может быть, уместнее это назвать узнаваемостью. Люди зачастую видят меня, радуются, но не все могут вспомнить мое имя… А уж тем более отчество (улыбается). Для многих людей я – знакомое лицо из телевизора.
А вообще, мне кажется, что популярность – это очень удобно в ряде случаев. Можно получить какие-то преференции в чем-то. Но на себе я этого не замечаю. Просто сыгранные мной роли – прежде всего образы добрых героинь. Поэтому у людей я ассоциируюсь с чем-то добрым, веселым, и слова при встрече они мне говорят добрые и хорошие. Мне это всегда очень приятно, я воспринимаю это внимание как подарок от благодарных зрителей.
